Сделай свой выбор - Страница 21

— Нет, благодарю, — отозвался наконец Алан. — Мне пора ехать.

Сьюзен опустила голову. От стыда кровь прилила к ее щекам, на глазах выступили слезы. Сьюзен сделала глубокий вдох, попытавшись справиться с нахлынувшими эмоциями.

— Ну я пойду. — Она пыталась говорить бодрым голосом. — Спокойной ночи.

— Всего доброго, — бесстрастно отозвался Алан.

Едва Сьюзен вышла из машины, как Алан завел мотор, и автомобиль скрылся из виду.

8

Следующим утром Сьюзен проснулась совершенно больной — вчерашнее приключение в сырую прохладную погоду неотвратимо давало о себе знать. Ведь она несколько часов провела вечером за городом в открытом шелковом платье.

Сьюзен чувствовала себя ужасно — у нее болело горло, раскалывалась голова, а главное — начинался этот ужасный насморк. Для Сьюзен это всегда было хуже всего. От насморка нос у нее обычно распухал и краснел, и она напоминала самой себе землеройку, которая целый день без устали добывала себе корм. Да еще немилосердно слезились глаза.

Ужасное самочувствие на время отвлекло Сьюзен от малоприятных размышлений. Да, так уж сложилось, что она осталась в одиночестве. Оба мужчины, которым она намеревалась кружить головы, недвусмысленно дали ей понять, что ни одному из них она не нужна. Алан перестал видеть в ней идеальную спутницу жизни. Ну а Гэрри…

Похоже, благодаря Гэрри Бенсону она впервые в жизни получила серьезный урок. И этот урок стоил ей замужества.

При этой мысли Сьюзен похолодела от ужаса. Нет, сейчас не время об этом думать. Сначала надо привести в порядок здоровье и свой внешний вид, на это уйдет несколько дней. А там, как знать? Может, Алан одумается и сам предложит ей помириться? Теперь-то Сьюзен осознала, каким она обладала сокровищем и совершенно этого не ценила. Только бы он вернулся, а уж она позаботится о том, чтобы Алан никогда об этом не пожалел.

Сьюзен кое-как встала с постели, чтобы сделать себе горячего чаю с лимоном. Если ей прежде случалось заболеть, Алан срывался с работы, закупал для нее чуть ли не тоннами фрукты, а заодно и все необходимые лекарства. А до появления в ее жизни Алана все это проделывала мама. Лайза привозила сушеную малину, шиповник и тому подобные снадобья, как в шутку называла их Сьюзен.

Однако шутки шутками, а матери всегда в какие-нибудь два-три дня удавалось поставить ее на ноги, побеждая и более серьезную простуду. Сьюзен набрала номер матери.

— Так, — деловито прервала ее мать, едва услышав гнусавый голос Сьюзен. — Насколько я понимаю, тебе срочно понадобились мои снадобья.

— Да, мама, — покорно подтвердила Сьюзен, сейчас у нее просто не было сил на пространные объяснения.

— Хорошо, — отозвалась Лайза. — Ложись в постель и жди, я скоро подъеду со всем своим арсеналом. Пусть Алан откроет мне дверь. Он там, с тобой?

— Нет, его нет, — коротко ответила Сьюзен. — Я сама открою.

Она вновь улеглась в постель, мысленно поблагодарив мать, что она не стала развивать тему отсутствия Алана по телефону. Однако Сьюзен понимала, что избежать неприятного разговора все равно не удастся. Может, зря она побеспокоила мать? В конце концов, она ведь не при смерти.

Сьюзен никогда не стремилась себя обманывать. Она понимала, что ее нездоровье — всего лишь предлог, чтобы позвонить матери. В действительности Сьюзен хотела поделиться с ней своими проблемами. Лайза никогда не лезла дочери в душу и не донимала ее нравоучениями. Но мать всегда понимала ее с полуслова и в случае необходимости помогала и делом, и хорошим советом. Однако лишь в том случае, если Сьюзен сама ее об этом просила.

Лайза была уверена, что лучший способ сделать дочь счастливой — предоставить ей возможность жить так, как она считает нужным. Лайза иногда говорила, что и у этого правила есть немало исключений. Но при этом добавляла, что если поступать наоборот, то твой ребенок будет несчастным. И вот у этого правила исключений нет.

При воспоминании об этом Сьюзен не смогла сдержать улыбку. Беседы с матерью всегда доставляли ей удовольствие, а часто бывали очень полезными.

Лайза действительно приехала очень быстро. Она с улыбкой расцеловала дочь, продемонстрировав ей два объемных пакета с обещанным арсеналом. Кроме сушеной малины Лайза прихватила свежие фрукты и обожаемый Сьюзен черничный пирог.

— Вот, — удовлетворенно произнесла Лайза, раскладывая всю эти лакомства на кухонном столе. — Даже у простуды есть своя хорошая сторона.

Сьюзен присела к столу, наблюдая за матерью. На Лайзу всегда было приятно смотреть. В свои сорок восемь лет она выглядела просто изумительно. О них со Сьюзен было бы правильнее сказать, что мать похожа на дочь.

У Лайзы была великолепная фигура, девическую стройность которой подчеркивали узкие светлые брюки и облегающий персиковый джемпер. Гладкая, почти без морщин кожа, красиво уложенные светлые волосы. Лайза иногда со смехом рассказывала, как ей оказывают внимание молодые мужчины — ровесники Сьюзен. Они ни в какую не желали верить, что у Лайзы есть взрослая замужняя дочь. И у них для этого были все основания.

Лайза достала из кухонного шкафчика ярко-желтый фарфоровый чайник и, щедро засыпав в него шиповнико-малиновую смесь, долила кипяток. Между делом она успела нарезать ломтиками пирог и, положив на блюдце довольно большой кусок, поставила его перед Сьюзен. Лайза двигалась очень быстро и с удивительным изяществом.

Сьюзен принялась за еду. Она еще не успела позавтракать, и пирог показался ей необыкновенно вкусным.